Москва, 16 января — «Вести.Экономика» Сегодня с большой уверенностью можно утверждать, что 2020-е гг. запомнятся битвой за инфляцию. Таргетирование инфляции — излюбленная работа центральных банков развитых стран, при этом почти ни один из них в последнее десятилетие не добился в этом вопросе заметного успеха.
2020-е гг. запомнятся как эпоха, когда центральные банки, несмотря на все усилия, не смогут добиться своих целей. Это будет десятилетие экономической “фрустфляции” (frustflation) или неспособности добиться инфляции, пишет в The National Interest главный экономист Avalon Advisors Самуэль Райнес.
От “стагфляции” конца 1970-х и начала 1980-х гг. до последовавшей затем эпохи “Великого успокоения” существует традиция придумывания названий для различных периодов. Не слишком ли рано давать название 2020-х гг.? Скорее всего, да. Но это все равно никого не остановит от творчества.
В отличие от коварной природы стагфляции, фрустфляция безобидна. Устойчиво высокие темпы инфляции и безработицы в сочетании со слабым спросом всегда были источником особого беспокойства. Сочетание низкой безработицы, низкой инфляции и низкого роста не является чем-то опасным, но они, тем не менее, серьезно расстраивают центральные банки.
Великое успокоение последовало за стагфляцией. Умеренное инфляционное давление и процентные ставки оказывали влияние на гораздо менее волатильный экономический рост в течение двадцати лет, предшествовавших Великой рецессии.
После Великой рецессии множество экономистов пытались предсказать будущее. Наиболее распространенным прогнозом была надвигающаяся стремительная инфляция из-за ожидаемых интервенции центральных банков. Однако инфляция сделала прямо противоположное. Вместо того, чтобы спровоцировать возвращение стагфляции, центральные банки не смогли генерировать устойчивый рост цен. Количественное смягчение, низкие или даже отрицательные процентные ставки привели к неудовлетворительным темпам инфляции.
Бессмысленно обсуждать, является ли таргетирование инфляции хорошей или плохой вещью. Имеем то, что имеем. Обсуждение данного вопроса — интригующее интеллектуальное занятие, но не более того. То же самое можно сказать и о критериях инфляции и оценки эффективности проводимой политики. Можно ли использовать в качестве измерения что-то лучшее, чем базовый PCE? Да. Важно ли это? Нет.
Дело в том, что в течение десятилетия центральные банки использовали инфляционное таргетирование и сильно не дотягивали до своих поставленных целей, опираясь при этом на спорные индексы. Увы, но таковы правила игры.
Сегодня центральные банки готовятся использовать те же спорные правила игры. В настоящее время ФРС пересматривает свою монетарную политику и в центре внимания не то, как сдерживать инфляционное давление, а то как его стимулировать.
Федеральная резервная система США пытается найти инструменты, которые бы позволили увеличить, а не уменьшить инфляцию. Существует много идей о том, как ФРС может решить проблему фрустфляции, но одна из самых популярных — создание условий для роста инфляции. Это означает позволить инфляции превысить ее целевой показатель в 2%.
Независимо от того, как ФРС решит бороться с фрустфляцией, она это будет делать с еще свежими воспоминаниями о десятилетнем периоде стагфляции. Безработица в настоящее время 3,5%, а инфляция — около или ниже целевого показателя в 2%, поскольку рост колеблется вокруг 2%. Все это очень далеко от стагфляции.
Почему так важно понимать, что 2020-е гг. — десятилетие фрустфляции? Дело в том, что она подразумевает более творческую монетарную политику и более сильное давление на фискальную политику. Введенные в 2010-х гг. низкие процентные ставки так быстро не исчезнут. Они останутся с нами до тех пор, пока не придет инфляция.
Фрустфляция — не зловещая вещь. Низкая инфляция, низкая безработица и низкий рост не являются негативными экономическими факторами. Но они требуют от центральных банков активных действий, изменения политики и используемых инструментов. Ничто из этого трудно назвать изначально плохим. Другим — да. Плохим — нет.
Источник: www.vestifinance.ru
